- Я — семья
- во мне как в спектре живут семь «я»
- невыносимых как семь зверей
- а самый синий
- свистит в свирель
- а весной мне снится
- что я — восьмой.
Одновременно в каждом из нас воплощены черты предков многих поколений. И внешние черты заимствованы у разных родственников: нос — мамин, рост и фигура — папины, волосы — деда, руки и походка — бабушки и т. д. И темперамент нам достается в наследство не в точном и однозначном повторении мамы и папы: сколько угодно примеров, когда дети повторяют натуры дедов и бабушек, а то и представляют взрывчатую смесь.
Таким же сложным соединением являются и жизненные наши суждения, представления о должном, о достойном, о том, чего хотеть и как мочь. И когда мы принимаемся за самооценку, за нашей спиной перед зеркалом незримо выстраиваются все те, кто нас породил, взрастил и выпестовал.
Мы не сможем узнать себя, если не будем иметь норм и мерок, внушенных еще с раннего детства. Это — хорошо, это — плохо, красиво — некрасиво, разумно — глупо, порядочно — непорядочно. Пусть мы какие-то наставления, правила пропускаем мимо ушей, вроде бы даже пренебрегая ими, но в глубине сознания нашего они все же живут и выступают строгими судьями в таких вот случаях, когда нам приходится оценивать свою натуру без прикрас.
Характер нашего самосознания глубоко вскрыл К. Маркс: «Так, как он родится без зеркала в руках... то человек сначала смотрится, как в зеркало, в другого человека. Лишь отнесясь к человеку Павлу как к себе подобному, человек Петр начинает относиться к самому себе как к человеку» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 23, с. 62). И еще: «...Индивиды как физически, так и духовно творят друг друга» (Маркс К-, Энгельс Ф. Соч., т. 3, с. 36).
Кто в большей степени, чем родственники, творят нас? Вот почему нам не разобраться в самих себе, не вникнув в особенности отношений, которые строятся и складываются у нас с нашими «творцами» и соратниками по созданию личности.
Родичи, семья — привычные всем слова. Но что в эти понятия вкладывают ученые?
Сколько споров довелось мне выслушать на эту тему. Несколько лет назад два авторитетных исследователя очень энергично отстаивали свои точки зрения относительно одной, но очень существенной детали: включать ли в определение семьи особый характер отношений между ее членами или нет? Один говорил: достаточно назвать семью малой социальной группой, объединенной жильем, общим бюджетом и родственными связями. Другой возражал: нужно включить специфические отношения членов семьи, в частности взаимопомощь. Без этих отношений семьи может и не быть, а будет сожительство людей, которых вместе держит жилплощадь, деньги, хозяйство, а ведь это не главное в семейных отношениях наших современников.
Трагическая фигура из известного вам романа М. Е. Салтыкова-Щедрина «Господа Головлевы». Глава этого семейства, Арина Петровна, под конец жизни пришла к печальному выводу: «Всю-то жизнь она что-то устраивала, над чем-то убивалась, а оказывается, что убивалась над призраком. Всю жизнь слово «семья» не сходило у нее с языка: во имя семьи она одних казнила, других награждала; во имя семьи она подвергала себя лишениям, истязала себя, изуродовала всю свою жизнь — и вдруг выходит, что семьи-то именно у нее и нет!
— Господи! Да неужто ж и у всех так! — вертелось у нее в голове».
К сожалению, и нынче встречаются семьи, члены которых, наверное, могут испытать подобное прозрение: то, что они признавали за семью,— призрак. И все лишь оттого, что не знали, не понимали, какой она должна быть на самом деле.
Совсем иная картина складывается в жизни тех, кто глубоко сознает значение и смысл такого соединения людей.
Вспомните, какое щемящее душу благоговейное удивление вызывали и вызывают семьи ссыльных декабристов. Мужья — в каторжных норах, жены — неподалеку или же за тысячи верст. Соединены они были душой и сердцем даже тогда, когда крыши общей у них не было, лишь редкие свидания под недремлющим оком надзирателей. А разве прерывались их семейные отношения от вынужденной разлуки? Конечно, нет.
Да что далеко в прошлое за примерами ходить! В наши дни, когда на новых местах поднимаются города и веси, заселяемые вчерашними школьниками, значит ли это, что за их спинами остаются бездетные старики, а здесь обосновываются Иваны, не помнящие родства, сироты перекатные?
Если мы будем оценивать чисто внешние явления, то все правильно: когда возникает новая, молодая семья, старая как бы разрушается, перестает существовать. Однако у большинства отношения со старшим поколением не только не прерываются, напротив, они приобретают новую значимость и содержание. Спросите у многих молодых супругов: когда они испытали жгучую потребность в душевной и личной общности, помощи старшего поколения? Ответ чаще всего следует один: когда сами стали папой и мамой. Потому что осознали, во-первых, какой же это огромный труд — растить ребенка. Поняли и по-настоящему оценили заслугу родителей в собственной судьбе. А во-вторых, увидели свою беспомощность перед сложностями жизни: и экономическими, и нравственными, и психологическими. Без совета старших, без их участия трудно встать на ноги. Статистика уже подметила, что число разводов в молодых семьях зависит, кроме множества иных причин, от того, близко ли от юных находятся старики и помогают ли им.
Семейные материальные связи, как правило, не обрываются, когда сын или дочь покидают родное гнездо. Скажем, поселился вчерашний деревенский житель в городе, оставив стариков в селе. Вот и начинаются хождения на почту: глядишь, родители из деревни шлют своему отпрыску посылки-переводы, пока тот еще не оперился. Потом намечается движение в обратном направлении: преуспевающий горожанин снабжает деревенских сородичей городскими товарами. Разве в таком случае можно считать, что обе семьи материально никак друг от друга не зависят? Вряд ли, хотя главные материальные достатки и зарабатываются и тратятся врозь.
Иногда помощь, на первый взгляд, может не иметь материального воплощения. К примеру, уход за малым ребенком, за больным стариком. Когда молодые супруги с удовольствием принимают заботу бабушек, приезжающих с другого конца города, чтобы накормить, погулять с внуком, свести внучку «на музыку» или в бассейн, мало кто думает, что этим самым молодой семье оказывается значительная материальная помощь. А ведь если перевести бескорыстные заботы и труды на расценки какой-нибудь службы быта — ого-го, в какую копеечку это вылилось бы! Точно так же существенно отозвалось бы на бюджете родителей-пенсионеров приглашение чужого человека что-то починить в их квартире, сбегать за лекарством, доставить продукты, сготовить обед — все то, что бескорыстно берутся исполнить любящие дети и внуки.
Если же ни у кого из родственников особой нужды в помощи сегодня нет, то очень важна уверенность: в трудную минуту есть к кому обратиться с просьбой.
Эта уверенность — уже из сферы духовных связей. И сердечная общность тоже может выражаться по-разному: от ежедневных контактов, расспросов-отчетов, до короткого письма, недолгого телефонного разговора. Главное здесь — внутреннее чувство: есть родные, готовые тебя понять, посочувствовать, разделить с тобой радость и горе. Если же среди родственников не найдется охотников делить с тобой успех, не говоря уж о горе, тогда действительно напрасно называть семейными такие отношения, как бы зависимо ни жили между собой эти люди, как бы они себя при этом ни именовали: муж и жена, родители и дети, братья и сестры. Это — звук один, формальные титулы и звания.
Духовная связь проявляется в естественной потребности видеться друг с другом, общаться, интересоваться всем, что происходит в жизни каждого члена семьи.
— Мы считали, что такие отношения более присущи человеческой дружбе. Это она не требует ежедневного общения, материальной зависимости. Это друг обычно кидается по первому зову, а в остальное время остается незаметным и ненавязчивым,— такой протест можно услышать. Что ж, верно. Думается, что настоящую человеческую семью и можно назвать кровным содружеством.
Теперь мы вторглись в сферу особых чувств, эмоциональных отношений между членами семьи. Что же это за эмоции?
В свое время наше государство задалось целью разрушить мир чистогана, насилия, эксплуатации человека человеком, расчетливых отношений между любящими людьми. В основном эта задача осуществлена в результате огромных социальных перемен, происшедших в жизни всего общества и каждого человека. Теперь лишь считанные единицы женихов и невест отдают руку, не отдавая сердца, тая, как камень за пазухой, голый расчет. Подавляющее большинство пар идут к венцу, как говорили в старину, по искренней симпатии, по обоюдной любви. А какие еще чувства нужны и важны для создания семьи, для ее благополучного существования? Для любви соединяются, любовью крепятся, цветут и плодоносят люди.
Однако исследования показывают, что одной любви недостаточно для долгого и счастливого супружества. Социологи приводят грустную статистику разводов. Да вы и сами знаете, что в последнее время участились разводы, хотя большинство бывших супругов женились по любви. Что ж, даже сильное влечение требует таких «подпорок», как чувство ответственности за другого человека, сознания — не в кино с другом-подружкой собрался, а строить общую судьбу. Значит, запасайся еще терпением и долгом. Но многие молодые люди про долги и слышать не желают и о любви-то имеют весьма превратное представление.
Неумение распознать разные обличья любви, незнание, что супружеская любовь и добрачная, а еще — внебрачная — это совсем разные чувства, с толку сбивает не только юных, но и вполне зрелых людей. Не схожи эти чувства, как не похож крепкий колос на зерно, из которого он вырос. Но об отличительных свойствах супружеского чувства мы поговорим более подробно несколько позднее. А теперь вернемся к определению семьи и ее современных основ.
Спор о природе этого явления в основном теперь завершен. В философском словаре в кратком изложении формула семьи выглядит так: семья — ячейка, малая социальная группа общества, основанная на супружеском союзе и родственных связях, т. е. на многосторонних отношениях между мужем и женой, родителями и детьми, братьями и сестрами и другими родственниками, живущими вместе и ведущими общее хозяйство. В определении, как видите, отношения получили пальму первенства, а хозяйство отошло на второй план, хотя они и взаимосвязаны теснейшим образом. И прежде всего в этом суть преобразования нашего времени, одно из отличий новой семьи от старой. Ведь если прежде показателем семейного благополучия было обладание имуществом, материальное и служебное преуспевание, а самой большой бедой — разорение, то в новом варианте благополучие семьи определяется духовным и сердечным богатством ее членов, отданным на общую пользу. Хозяйство из цели всех физических и душевных усилий семьи превращается в средство воспроизводства физических и душевных сил людей, направляемых на укрепление и совершенствование сердечных связей.
— Не у всех такие взгляды. Другой раз из-за имущества такие страсти разгораются, что люди забывают про сердечные связи, родную кровь.— Узнаете голос оппонента?
Все новое, как известно, зреет, рождается в недрах старого и несет на себе черты своего родителя. Наша современная семья чаще всего носит признаки и старой, и новой формации. Встречаются и «чистые экземпляры»: старые или новые. У большинства же два начала ведут неустанную борьбу с переменным успехом. Когда материальные интересы начинают заслонять, подавлять в нас добрые чувства, диктовать, кому и как себя вести, значит, в нас заговорил долгий опыт предшественников. Когда мы «ставим в угол» разбушевавшиеся вещные страсти и призываем разум, совесть, справедливость и любовь направить нас на путь истинный в отношениях друг с другом, мы тем самым помогаем новому одержать победу, утвердиться в нашем быту. Хотя, повторяю, и семейный опыт, и история убеждают: новыми такие отношения можно назвать с оговоркой. Новизна их заключается лишь в том, что из счастливой и редкой участи избранников судьбы они могут и должны стать нормой для большинства.
Абсолютизация каких-то оценок, суждений в нашем с вами разговоре чревата не только неточностью, но и несправедливостью. Иным скороспелым на выводы читателям может запасть в душу уверенность: вот, мол, мы какие, образованные, чистые, благородные, не то что наши корыстные предки! Вспомните важную характеристику личности: способность к преодолению. Пожалуй, в этой способности противостоять невзгодам трудно будет тягаться некоторым современникам со многими из наших предшественников. Не было у них широкого образования и учености, давили их бесправие и нищета, которые и заставляли часто вести счеты-расчеты при создании семьи (тут от каждой малости жизнь зависела, а не удовольствия комфорта или обладания какой-то ценной безделушкой), верили они в неполноценность женщины, в то, что дети — собственность родительская. И все же народ наш сохранил и умножил в душе и в жизни добрые начала.
Возьмите сборники старых песен, сказок, былин: они все учат доброте, бескорыстию, уважению человеческого достоинства любого члена семьи.
— Если народный опыт создал и сохранил образцы добродетельных семейных отношений, отчего же все наши предки не следовали им и нас к тому не приучили, тогда бы не потребовались эти занятия, все делалось бы само собой?
Вот уж воистину загадка: отчего люди не спешат следовать хорошим примерам, а так и норовят наделать собственных ошибок, наставить синяков и шишек, прежде чем выйдут на верную тропу? Над ее разрешением ломало голову не одно поколение. Дурные примеры заразительны, а добрые нужно усиленно насаждать и культивировать. Сорняк, как известно, сам растет, не то что хлеб наш насущный.
Не берусь утверждать решительно, но одна из причин видится в особом отношении людей к беде и благополучию, сложившемся веками. Вот представьте себе такую ситуацию: при большом скоплении народа человек смеется, прыгает от радости. Какая будет реакция у прохожих? Скорее всего они улыбнутся, а то и укоризненно покачают головой: не умеет, мол, сдерживаться. Но, поверьте, никто не станет его расспрашивать, что произошло, нельзя ли поучаствовать в его радости.
А потом можно представить, как те же прохожие отреагируют на чужую печаль, боль, страдание, беду. В подавляющем большинстве случаев человека не оставят без внимания и сочувствия. Непременно соберется народ, начнутся расспросы, советы: что делать, куда обратиться. «Рефлекс участия» — так можно определить подобную реакцию. Человечество приучено веками тяжкой борьбы за свое существование бежать на крик беды. Но не всегда опыт, приобретенный в моменты участия, откладывается в сознании. Не то достаточно было бы ошибок соседа, чтобы потом всегда быть готовым стелить соломку, чтобы самому на том же месте не упасть. Так нет же, множим одни и те же промахи.
Оттого, видимо, история, литература и искусство накопили горы повествований о несчастливых семьях, а о счастливых мало что известно. «На ошибках учимся» — известная поговорка. Но куда успешней двигались бы дела, если бы мы учились на удачах, пусть и на чужих.
Еще одна причина того, что добрый опыт редко привлекает внимание,— убежденность, которую так емко сформулировал Л. Н. Толстой в знаменитом своем зачине «Анны Карениной»: счастливые семьи похожи друг на друга, а несчастливые — несчастны по-своему. Внешне спокойное благополучие создает впечатление однообразия.
Так-то оно так, да и не совсем. Если попробовать вникнуть в детали различных обстоятельств, обнаружится, что имеют они массу подробностей, частностей, которыми обычно и различаются. Причем не только недобрые, но и добрые обстоятельства.
Невероятное разнообразие можно обнаружить в жизни семей, которые считают себя ординарными, живущими «нормально». Но несходство это открывается только очень заинтересованному взгляду: сдержанность, застенчивость заставляют подобные семьи не выставлять напоказ свои достижения.
Если мы обратимся к известным литературным источникам, то и там обнаружим удивительное отличие счастливых пар. Вот скажите, что общего между жизнью героев Чернышевского, четой Кирсановых, и жизнью гоголевских «старосветских помещиков»? Ничего. У первых — освещенное глубоким знанием, высокой культурой чувство, осмысленное созидание необычных отношений, когда каждый день, каждый шаг — эксперимент. У других — сладкая дремота, почти летаргическое состояние, у коего самое главное достоинство — неизменность, постоянство чувств и привычек. И можно ли представить милых Афанасия Ивановича и Пульхерию Ивановну рядом с четой пламенных борцов за освобождение народа -— Инсаровых, Еленой и Дмитрием, героями романа И. С. Тургенева «Накануне»?
Вспомните семейные отношения старшего и младшего поколений Ростовых. Или же собравшихся под одной крышей Наташи и Пьера, княжны Марьи и Николая. Их жизнь отличается от жизни четы Левиных — Кити и Константина, героев романа «Анна Каренина». Существование одних безмятежно и ясно, хотя и не лишено проблем, потерь — всего, что сопровождает любую человеческую пару. Отношения других — напряженны и мучительны.
Сложностей в благополучных семьях, при вдумчивом изучении, ничуть не меньше, чем в несчастливых. Отличают эти семьи, на мой взгляд, умение противостоять разрушительным силам, действующим извне и изнутри. Кто способен преодолеть невзгоды, те, в конце концов, и именуются благополучными, счастливыми. И напротив, не выдержавшие испытаний, отказавшиеся от любви, спасовавшие в борьбе с невзгодами — несчастливыми. Одесские социологи опросили разведенных и живущих в браке супругов: легко ли строить семейные отношения? «Легко»,— чаще всего отвечали те, кто не сумел их построить,— разведенные; «трудно»,— ответило большинство благополучных пар. Еще бы не трудно! В особенности если не учиться преодолению у тех, кому удалось выстоять.
Первое условие счастья, как раз и заключено в том, чтобы не уставать искать добрые примеры. И второе: для создания прочного дома нужно иметь в голове его четкий план (цель) и уметь избирать соответствующие ему средства. Именно это сочетание древнегреческий философ Аристотель считал наиважнейшим условием успеха в любом начинании и деле.
Если же поспрашивать иных молодых людей, вступающих в брак, то нередко выясняется, что они не заглядывали в завтрашний день, отправляясь в загс. Цели у них бывают самые разные, а средством избиралось супружество. К примеру, завидно стало девушке, что ее подружки все уже замуж повыходили, а она еще дома сидит. И так хочется в свадебном наряде покрасоваться: длинное платье, фата, цветы, музыка — и она, вся такая воздушная, словно сказочная принцесса! И дает она согласие стать женой человеку, к которому не испытывает никаких чувств, кроме признательности за сделанное предложение. Будет прок от такого брака? Вряд ли. Разве что слепая удача постигнет, которая так же редка, как крупный выигрыш в лотерею.
— Это — курьез, нелепый случай, тоже очень редкий,— возразите вы.
Верно: не каждый день такое случается. И все же бывает. Но вот что приходится слышать постоянно от новобрачных: «Мы решили пожениться, потому что любим друг друга и хотим быть вместе». Тогда, действительно, достаточно зарегистрироваться и поселиться вместе — и цель достигнута! А дальше что? Молодые люди теряются, не могут сказать что-то вразумительное. Другой — дальней, на всю жизнь — цели, перспективы у них нет. Оттого очень быстро наступает пресыщение и разочарование друг другом. Если бы мы все до свадьбы знали, понимали подлинное призвание семейного человека, вполне возможно, что меньше было бы скоропалительных и легкомысленных браков, но, конечно, гораздо меньше было бы и разводов из-за мелочей быта.
Одно из назначений семьи, по всей вероятности, заключается в том же, в чем и назначение отдельной личности: выявить в каждом из ее членов и в самом себе все лучшее, что в нем есть, развить и отдать на общее благо. Воспроизводство жизни во всех ее ипостасях и ее изменение к лучшему — общая и конечная цель совместной жизни мужа и жены. И естественно, что реализовать ее в полной мере возможно только при наличии детей. (Какое может быть «воспроизводство жизни» без потомства?)
Мы с вами уже говорили о том, что семейные юридические нормы объединены у нас в Кодексе законов о семье и браке. Как видим, юристы не признают тождества между этими понятиями, иначе потребовалось бы одно, а не два слова. По всей вероятности, в этом есть свой глубокий смысл. Брак — первая стадия на пути к созданию семьи. Это — отношения двоих, направленные друг на друга. По-настоящему семейными отношения между мужем и женой, на мой взгляд, становятся только с появлением ребенка. По образному выражению А. И. Герцена, происходит чудо превращения двух эгоистов в альтруистов, озабоченных благом третьего — их общего ребенка.
Человек может воспроизвести себя физически, не состоя в супружеских отношениях. Для появления на свет ребенка достаточно мимолетной близости мужчины и женщины. И что при этом будет воспроизведено? Цвет глаз, волос, строение тела да еще — темперамент. Но только в процессе долгой совместной жизни, труда, забот мужчина и женщина могут рассчитывать на полное и всестороннее воспроизводство себя, своего внутреннего содержания в ребенке. Могут передать выработанные обществом и усвоенные ими самими идейные и нравственные установки, принципы, передать профессиональные знания и умения, бытовые вкусы и привычки. Только в семейном доме можно создать и воспроизвести определенную культуру интимно-родственных отношений.
И чем сложней становится человеческое бытие, тем прочней и дольше должен быть союз тех, кто хочет обессмертить себя в потомстве, и не только свое тело, но и свою душу, свои идеалы.
Хочу обратить ваше внимание на такой примечательный факт: чем духовно богаче человеческая личность, тем серьезней и ответственней она относится к детям. Согласитесь: трудно сыскать большую важность, чем собственное бессмертие и бессмертие любимого человека. Вот почему для семьи дети — главная ценность. И вот почему так озабочены бывают ваши родители, когда открывают в ваших чертах и свойствах следы чужого и дурного влияния; вот почему еле сдерживают торжество, когда замечают, что ребенок перенимает хорошие семейные традиции.
Конечно, мысли о бессмертии не так уж часто посещают их. Многое делается скорее инстинктивно, чем преднамеренно. Мать учит малыша тем же забавам, которые вынесла из собственного детства, мурлычет мелодии колыбельных, услышанные от своей матери. Кормит и лечит, учит и пестует свое дитя, используя приобретенные знания и унаследованные от родичей. И ребенок задолго до того, как сумеет действовать осмысленно, целенаправленно, уже наберется жизненных правил, привычек, хороших и дурных, бытующих в семье. К школе в основном сформируется его натура, которую бывает трудно переиначить даже волевыми усилиями.
Семья — семь-Я. Все мы живем, движемся, меняемся во времени и пространстве. И потребность наша в друзьях, дарованных природой, т. е. в родственниках, с годами претерпевает перемены. Понаблюдав за поведением окружающих, можно заметить некую закономерность, цикличность в развитии родственных отношений. Выглядит это примерно так.
В самом раннем возрасте ребенок неотрывно тянется к матери, к отцу. Это — когда он совсем беспомощен, когда он приобретает первичные навыки бытия. Потом появляется у него интерес к своим сверстникам, к ребятам старшего и младшего возраста. С ними он учится общению на равных, подчинению своих интересов чужим, учится подчинять себе и опекать тех, кто меньше, слабее, пытается передать другим свои знания и умения.
В подростковом возрасте человек начинает испытывать стремление к самоутверждению: именно в этот период возникает масса конфликтов (потом осознаваемых как смешные и стыдные) с родителями, с учителями. «Я — сам!» И отталкиваются добрые руки, стремящиеся удержать от падения. И начинаются испытания «на взрослость». Тогда дом кажется чуть ли не клеткой, из которой нужно лететь куда глаза глядят.
Юность уже полностью поглощена самоустройством в жизни; родители нередко воспринимаются только в качестве «подсобной силы». Внутренние связи заметно ослабевают: чувства расходуются на подругу, друга, на разного рода увлечения, в том числе и на такие, которые станут делом, профессией. В такое время молодые люди нередко выступают лишь потребителями домашних благ и в меньшей степени соратниками родителей.
Появление детей вновь разворачивает молодых пап и мам лицом к собственным родителям.
Наконец, молодая семья обретает устойчивость, зрелость. Львиную долю сил и времени у людей от 30 до 45 лет занимают служебные, деловые заботы. С детьми пообщаться недосуг, к стареющим родителям съездить (или даже написать) некогда: работа, которая постоянно возрастает в объемах, в должностной сложности и ответственности, становится целью и смыслом, а семья вроде бы даже помехой. Социологи открыли удивительный факт: число разводов супругов с 10-летним и более стажем неожиданно возрастает, вместо того чтобы снижаться (в сравнении с молодоженами). По всей вероятности, здесь сказываются колебания, переходные этапы в человеческих отношениях, которые попеременно выдвигают на передний план то общесемейные интересы, то сугубо личные, то деловые. Не каждому и не всегда удается одновременно поспевать на всех фронтах.
Зато чем больше седины в волосах у мам и пап, тем добрей и внимательней они становятся к стареющим своим родственникам. Происходит как бы второе «возвращение блудных детей» под крышу отчего дома. Чаще они обращаются к воспоминаниям о годах детства и юности. С удовольствием слушают рассказы о собственных ребячьих проказах. Ностальгия по прошлому — первый признак того, что человек замедляет свой бег в завтра.
Достигшие пожилого возраста родители уже вполне готовы вновь отдать все свои силы и внимание взрослым детям, которые «почему-то» отвергают чрезмерную родительскую заботу. И тогда все нерастраченные чувства обращаются на внуков. И в том обретается новый свет, который согревает постепенно остывающее сердце. Но в нашем бытии обычно со светом соседствует тень. И время счастливого обновления рода, появление внуков, нередко сопровождается тяготами и хворями прародителей, т. е. престарелых прабабушек и прадедушек, которые ищут попечения у своих зрелых детей и внуков. Их кончина — завершение цикла жизни одного поколения, замыкание ее круга: из небытия вышел человек — в небытие и ушел. Что он оставил после себя на земле — оценка смысла его существования. Сколь много принял у предшествующих поколений, умножил своими трудами общее достояние, передал потомству, так ему и воздастся в памяти людской, тем и исполнит он свое земное назначение.
Все мы включены природой в этот кругооборот: и великие, и малые, и сильные, и слабые. И если не каждому из нас достанется благодарная память народа, коллег, соратников, то оставить по себе добрый след честным, умелым, трудолюбивым потомством могут почти все.
Говоря о благополучии семьи, мы должны исходить из того, что благополучие «наше» и «мое» имеет одни и те же источники и предпосылки. Многое и в семье определяют цель и средства, направленность потребностей, интересов. Главное достоинство семьи, как и личности,— преодоление внешних и внутренних препятствий на пути к гармоническому слиянию желаний всех ее членов, их возможностей и долга. Семья, как и каждый человек, постигает самое себя не в одних лишь собеседованиях и выяснениях личных отношений, но «смотрясь, как в зеркало», в другие семьи. И через свою родню каждый из нас выходит на широкие связи с великой семьей, именуемой НАРОДОМ. НАШ РОД — не так ли расшифровывается это огромное, надежное, мужественное слово? РОДИНА, ОТЕЧЕСТВО — все это семейные понятия, излучающие такой же свет и тепло, порождающие чувство опоры и надежды.
Попытайтесь определить меру и степень влияния на ваши вкусы, интересы, привычки членов своей семьи. Найдите следы и своего влияния на стиль и образ жизни своих родных.
Что меняется в вашем доме (к лучшему ли) из-за вашего стремления к независимости, самостоятельности?
Как соотносится ваше «я» с желаниями и возможностями других членов вашего маленького сообщества? Интересует ли вас благополучие дома или только собственное?
Сознаете ли вы, что и от вашего отношения к родителям зависит их любовь и крепость их брака?
